«Воевать надо так, чтобы погибал враг» — такой принцип исповедует боец с позывным Палюр. На поле боя разведку сейчас ведут в основном дроны, но есть задания, которые можно поручить только человеку. Вот такие задания Палюр и выполняет. Как воюют на СВО российские разведчики и какие задачи они выполняют, читайте в материале RT.
«Моя специальность — глубинные диверсионные рейды. На 10, 20, 50 км в тыл врага. Пока что из-за обилия дронов такие мероприятия не проводятся — и у нас, и у противника выстроена глубоко эшелонированная оборона с тотальным контролем любого передвижения. Но это временно — рано или поздно что-нибудь против дронов придумают», — уверен Палюр, москвич, крепкий черноволосый человек средних лет.
До СВО он занимался бизнесом — продавал бытовую технику, но в конце 2022 года подписал контракт и отправился в Бахмут.
«Вызываю огонь на себя»
О своей работе Палюр рассказывает с азартом: «Штурмовая разведка ведётся перед самым началом штурма. Выходит группа и вскрывает или подтверждает уже выявленные огневые точки противника, передаёт координаты командованию для обеспечения работы артиллерии. Бывает, что вызываешь огонь практически на себя. Мне так в Бахмуте пришлось делать — я в 30 м от противника сидел».
Его группа тогда подошла вплотную к противнику, который засел в хорошо замаскированном опорнике. При заходе на точку наших бойцов обнаружили, начался стрелковый бой. Вэсэушников было больше, у группы Палюра стал заканчиваться боекомплект — пришлось принять единственное решение в этой ситуации: вызывать огонь на себя.
Работа разведчика и штурмовика — это постоянная опасность, но умирать в бою должен противник, а не наш солдат.
«Мы же пришли на войну не для того, чтобы героически умереть, а чтобы пожить за Родину, правда? — улыбается Палюр. — Нет, разные ситуации бывали, и гранатами себя ребята подрывали, чтобы не сдаться в плен. Но это именно крайняя ситуация. Но тогда, вызывая огонь, мы рассчитали риск, всё обошлось, мы потихоньку отскочили».
Чтобы получить информацию, разведчику обязательно необходимо подойти поближе и посмотреть своими глазами — не всегда дрон позволяет вскрывать всё на земле.
Недавно Палюру пришлось вот так выявлять пулемётные точки противника. Никак не получалось преодолеть открытый участок. Людей у ВСУ там практически не было — стояли автоматические турели с пулемётами калибра 12,7 мм. Пришлось почти целиком пересечь открытку, подойдя к пулемётным точкам на 200 м и ежесекундно рискуя попасть под огонь, но на то и навыки скрытного перемещения.
Высмотрели технику в тепловизор. Обнаружив турели, группа Палюра передала их координаты артиллерии, которая установки уничтожила. Только после этого опасное поле удалось преодолеть.
В тылу врага
«Наша задача — дать объективную информацию командованию, чтобы оно могло принять решение. Чтобы наши пацаны зашли на задачу и остались живы. Нельзя недооценивать противника — там достаточно специалистов. И не только украинских. К нам как-то корректировщик свалился с дерева, начал верещать, что он гражданин одной «братской» республики и будет разговаривать только с офицерами. Ну мы его и отдали в особый отдел», — хмыкает Палюр.
За линию фронта ему приходилось ходить не только за языком, но и за своими. Как-то поступила задача спасти бойцов, которых завалило в подвале на территории противника, вспоминает разведчик. Связи с ними не было четыре дня. Чтобы пройти, надо было уничтожить точку ВСУ, а потом убедить наших бойцов, что откапывают их свои.
«В Бахмуте и с наёмниками пришлось пересечься. Нормальные ребята, жёстко работают. Правда, на третий день начали кричать «Эвакуация!», «На помощь!». Трофеев мы с них нормально набрали. Сейчас напротив нас наёмников нет… Наш мобик с 2022 года даст прикурить любому вражескому спецназовцу», — делает вывод Палюр.
Был случай, вспоминает разведчик, когда «захисники» не дали своему бойцу сдаться в плен.
Солдат шёл по посадке, а наш разведывательный дрон вёл его, указывая направление. Прилетел украинский FPV-коптер и манёврами начал показывать сдающемуся, чтобы тот разворачивался и уходил обратно. Потенциальный пленный показал оператору ВСУ на камеру неприличный жест, мол, идите вы лесом с предложениями вернуться обратно. После этого украинский беспилотник убил своего же солдата.
«А видео они выложили, как будто это мы его убили, — возмущается Палюр. — Хотя мы его, наоборот, спасали: вели, летели спереди, показывали, куда идти. Нет смысла убивать противника, который один к тебе идёт. Тем более у него может быть куча ценной информации».
Удача для разведчика — выявить скопление живой силы противника, техники, склад снарядов. Но удача в кубе — засечь командный пункт врага.
Сейчас ВСУ перестраховываются: офицеров вблизи линии соприкосновения практически нет. Большинство украинских солдат никогда не видели вживую даже своего комбата.
А вот в 2023 году Палюру удалось обнаружить пункт управления бригадой, который и уничтожила наша артиллерия. Судя по шуму в украинском эфире, старших офицеров там было немало.
«В Купянске, например, сейчас нет даже командиров батальонов, — объясняет Палюр. — У них такого не бывает, разве что офицер накосячил и его кинули на передок. На земле находятся командиры взводов, в лучшем случае рот. Тактика войны поменялась, появилось разграничение, так называемая мёртвая зона — километров 20, где уничтожается любое движение. Это к вопросу о том, как диверсионные рейды осуществлять. Пока никак, по крайней мере, на нашем направлении».
А вот наводить артиллерию на бронетехнику противника, на опорные пункты с живой силой — всё это было так часто, что разведчик даже затрудняется перечислить. Ведь именно из этого состоит его работа: подойти поближе и обнаружить то, что спрятано. Несмотря на то что львиную долю информации транслируют камеры разведывательных дронов, у пешего разведчика ещё много работы.
