Читаю про детский рехаб в Дедовске. Его организатора арестовали. Арестована и 18-летняя девица, которая помогала истязать детей. И «воспитатель», который придумал связывать детей по двое и запирать в чулане, тоже взят. Дети ужасы …
Читаю про детский рехаб в Дедовске. Его организатора арестовали. Арестована и 18-летняя девица, которая помогала истязать детей. И «воспитатель», который придумал связывать детей по двое и запирать в чулане, тоже взят. Дети ужасы рассказывают: один — в коме, другого две недели держали на полу.
Знаете, мне новости из рехаба напомнили 2000-е. Все то же самое, отличие одно — слово рехаб. Новое. У нас не было никаких рехабов, слово это нам неизвестно, как и сам формат. То и другое сейчас стало модным. Вон, по телевизору показывают рехаб для звездных алкоголиков: красиво, чисто — сам бы жил.
В России знали психбольницу. Дурдом. Условия — соответствующие.
В 2000-е появилось слово «центр». В 2010-е стали употреблять выражение «центр реабилитации зависимых». Почти рехаб, да не рехаб. Обычно под центром подразумевалось место, где наркоманы лежали «перекумариться» — пережить ломку. А еще так называли полукриминальные работные дома для наркоманов: там нарики не только переламывались, но и лечились трудом. Деньги, правда, шли чаще в карман владельцев «центра».
Такой центр, как из Дедовска, мы давно знали. «Город без наркотиков». Помните? Урал, бандиты, Евгений Ройзман, ныне иноагент? Какие тогда были скандалы! Наркоманы жаловались, что их пристегивают наручниками к кроватям, избивают, эксплуатируют. «Город без наркотиков» в ответ заявлял: «Да что вы их слушаете, это же наркоманы!».
Я расцвет того фонда застала рядом с Екатеринбургом — в Тюмени. Даже приходилось писать про фонд и снимать одну «акцию» активистов против наркоторговцев. Времена были тогда, скажу вам. Вы бы бандитов от волонтеров не отличили. Реабилитантов фонда — от реабилитируемых.
Кто бы мог подумать, что такое встретится в 2025 году, да еще под Москвой? Кстати, в Верхней Пышме тоже накрыли рехаб Анны Хоботовой — это Свердловская область, там, сообщают, вообще беременных подростков нашли. Казалось бы, у Свердловской-то области должна быть прививка от таких методов, у них живой Ройзман еще ходит по городу.
Но с этими понятно. Кто-то догадался открыть центры и там колотить детей, связывать их парами. Но у этой трагедии есть и другая сторона, не менее важная: а кто детей туда отправил? Не сироты государством были Хоботовой сданы, правда же? Детей отправили родители. Они плохие? Давайте разберемся.
Начинать надо с того, что никаких рехабов наша страна до недавнего времени не знала. И не знает их, потому что лечение наркоманов по модной схеме — с госпитализацией, психологами, коллективными беседами — доступно единицам. Это сотни тысяч рублей. Дурдом доступнее, в дурдоме лечат наркологи. В дурдом можно попасть бесплатно, но ребенку в дурдом попадать нежелательно — клеймо. И родители боятся, что по итогам такого обращения их обвинят в ненадлежащем исполнении родительских обязанностей, ведь где-то же дети наркотики нашли.
Итак, рехабы недоступны, официальная помощь детям-наркоманам от государства по факту недоступна тоже: из-за страха семей перед клеймом психбольного. Да и мест в детских психбольницах, я уверена, для всех подростков-наркоманов тоже нет.
Что делать? И главное — этот проклятый наш вопрос: кто же виноват, что у нас появились толпы маленьких наркоманов? Их реально много.
Вспомню снова страшные годы, 1990-е и 2000-е. Беда была, жили жутко, но дети были отделены от наркотиков плотной стеной. Чтобы найти наркотики, нужно было прийти в очень плохую компанию, болтаться там. Употребляли героин, траву, это было достаточно дорого и не валялось на дороге. Рекламы наркотиков не было. В школу героин приносили в единичных случаях дети наркоторговцев из этнических ОПГ, и то больше было слухов, будто кто-то угощает школьников героином, чтобы подсадить на дозу: в реальности ой как непросто было по глупости угоститься героином, да еще в школе.
Ответственно заверяю: в то время в благополучных семьях, будь даже они нищими, дети почти не имели шанса соприкоснуться с наркотиками. Попросту у ребенка бедной учительницы или уборщицы, который нормально учился, во дворе пинал мяч и по вечерам бежал на мультики, не случалось путей пересечения с наркотиками.
Сейчас ребенку, чтобы встретиться с наркотиками, достаточно включить телефон. В смартфоне — реклама. На улице — реклама. «Соли» приносят в школу. В сети уже выкладывают материалы для «антинаркотических» классных часов для второго-третьего классов. Не припомню, чтобы в моем детстве нам в начальной школе вообще рассказывали про наркотики: не было необходимости, потому что в восемь лет встретиться с веществами мы никак не могли.
Теперь иначе. Можно фигурально сказать, что наши дети живут среди наркотиков. Чтобы получить дозу, достаточно протянуть руку. А вот чтобы ее не получить, нужно прилагать серьезные усилия.
Ребенок должен обладать силой воли, целеустремленностью, знаниями о наркотиках, дабы не соблазниться, не купиться. А кто должен ему все это прививать?
Должны были они самые — родители, которые позже и пристроили детей в «рехабы». Но вопрос: когда им это делать? Люди много работают. У нас реально население стало работать больше, чем 30 лет назад. Родители допоздна на работе, вечера — в пробках, дома — сериалы, развлечения, рилсы, лайки, TikTok. Когда им следить, чтобы дети давали наркотикам отпор? Поговорили раз-два, объяснили. А дальше?
Смотрю за одноклассниками своей дочки. Им десять лет. Почти все после школы сами идут домой. Некоторых девочек уже года два вижу гуляющими после занятий: вышли с уроков и пошли по округе шататься. Либо сидят на лавке, едят чипсы и торчат в интернете. Родители у всех приличные, много работают.
Моя одна не ходит, на лавке не сидит, дома под присмотром, смартфона у нее нет, планшет и компьютер под контролем. Да разве ж я, откровенно говоря, могу ручаться, что наркотики ее не найдут? Кто-нибудь принесет в школу. В чужом телефоне наткнется на рекламу. Все, что я могу сделать, — это дома подготовить ее к встрече с наркотиками и объяснить, как себя вести.
Интересно, если бы в моем детстве, когда мать работала с утра до вечера, а мы жили в страшном районе под названием Лесобаза, наркотики могли поджидать меня на каждом углу и даже в школе, — смогла бы я им противостоять?
Люди, которые отдали детей в жуткий рехаб, конечно, заслужили вопросы. Однако давайте будем честными: сегодня у нас, родителей, не так много возможностей оградить своих детей от наркомании, потому что наркотики повсюду, а для детей-наркоманов эффективной помощи не предусмотрено. Что людям делать, если на них ипотека в 200 тыс., автокредит на 50 и ребенку с утра до вечера предлагают наркотики? Наркореклама атакует детей со всех сторон, дети как никогда перед ней уязвимы, потому что родители много работают. В психбольницу не лечь, дома сидеть с ребенком три месяца лечиться денег нет, в рехаб сдали — там его бьют.
Что делать-то? Теперь и в другие рехабы пристраивать детей побоятся. Маленькие наркоманы останутся дома и будут превращаться в наркоманов больших.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
